Как все продолжалось. Радио (часть 1)
Опубликовано 08.09.2010 - В рубриках: Жизнь
Я пошла в 7 класс, и моя жизнь круто изменилась. У меня появились первые настоящие друзья, первая по-настоящему трагическая любовь – все, как обычно бывает у подростков.
И сопровождалась эта подростковая жизнь сидением у радио (включала чаще всего «Наше Радио», чтоб выцеплять оттуда цоевские песни, терпеливо выслушивая всякий вздор вроде Земфир, Сплинов, Мумий Троллей, Шевчуков и прочей непонятной мне тогда фигни.)
Да, я в основном не любила русский рок, за исключением нескольких групп – «Кино», «Арии», «Алисы» (преимущественно старой), старого «Телевизора», Бутусова, «Пикника» и «Смысловых Галлюцинаций» а также отдельных песен некоторых других групп.
Я помню, что раньше параллельно с группой КИНО и вышеозначенными группами русского рока я слушала электронную танцевальную музыку, а сейчас — в основном западный ньювейв, постпанк, дарквейв и старый готический рок, хотя и против русского рока ничего не имею.
Позже я завела отдельную чистую кассету – специально для песен Цоя. Терпеливо ждала, когда в эфире появится его песня – а их я узнавала с первых нот по непривычному для формата Нашего радио «старому» и не совсем роковому саунду, напоминавшему мне попсу 80-х из-за электронных ударных и лаконичных аранжировок, записывала новую «жемчужину», выловленную в море всякой мути и сразу же записывала текст песни в специально отведенную для этого тетрадку.
Таких тетрадок, куда я записывала исключительно тексты Цоя, сменилось три. Первая была совсем тонкая, в 12 листов, вторая – уже в 48, и последняя – толстая, на пружинах, обклеенная со всех сторон художествами на тему Цоя. Ее я сохранила до сих пор как память о временах, когда собирала его песни по крупицам.
Я никогда специально не заучивала его тексты – они сами как-то откладывались в голове, да и немудрено, ведь я переслушивала эти песни по сотне раз.
Наверное, это необъяснимое притяжение к его песням и тщательное их собирание все же можно объяснить двумя причинами: первая – это то, что я воспринимала и воспринимаю Цоя не как стандартного «русского рокера» вроде Шевчука или БГ, «человека с гитарой» ( я даже сначала не знала, что он играет на гитаре и считала его только вокалистом). Цой был для меня «человек из 80-х» и ассоциировался со стилем 80-х, пышными прическами и странной одеждой, с поп-музыкой этого времени и т п. 80-е годы всегда были одним из исторических периодов прошлого, куда меня как-то особенно сильно тянуло. Ведь меня цеплял тогда и Депеш Мод, и то, что передавали по «Ретро-ФМ» в «Дискотеке 80-х» или по «Радио 7 на 7 холмах». В общем-то, я не любила современную мне эпоху и всегда бежала либо в прошлое, либо в будущее, либо интересовалась культурой других стран вроде Древнего Египта или Японии.
Так что зацепил он меня формой. Но если бы не было еще одной причины – содержания – Цой бы для меня так и остался на уровне музыки, то есть на том уровне, на котором осталось все, что я тогда слушала и слушаю сейчас кроме КИНО. Когда я услышала, о чем пел этот «человек из 80-х», я с каждой новой песней просто поражалась: откуда он мог все знать про то, что происходит у меня, в данный момент, в 2000х годах? Очень мало современных групп пели о том, что я переживала на самом деле, а Цой, который так и остался в 80-х годах, будто жил и пел сейчас, хоть и музыка его была уже несовременна…
Еще интересно, что я почти никогда не ошибалась, определяя песни группы КИНО с первых же звуков музыки, по одному вступлению, хотя никогда не слышала их до этого.
Я помню, как меня поразила впервые услышанная по радио «Война». Во-первых, я сама не понимала, каким образом я определила, что это песня Цоя, только услышав вступление. А еще больше меня поразило, что эта песня полностью совпала с тем, что творилось тогда со мной – я ужасно переживала за теракт в «Норд-Осте», и после того, как в этот же день я услышала «Войну», я уже никогда не могла поставить никого на то место, которое в моем сознании занимал Цой.
Часто я узнавала его песни «из вторых рук», даже не зная, кто их настоящий автор. – в кавер-версиях Бутусова, Земфиры, Глюков… И что удивительно – они мне априори нравились, хотя я и не знала, что их автор – тот самый Цой.
То есть я, например, не любила в тот период ни одной песни Земфиры, которые слышала по Нашему Радио. Но когда я услышала «Кукушку» в ее исполнении, я подумала: «какая красивая и необычная для Земфиры песня»
Я еще не знала тогда, кто настоящий автор «Бездельника», впервые услышанного мной от «Двух самолетов», но когда в тексте песни проскочила рифма «день-тень», я выругалась «Да что вы, у Цоя и рифму и язык сперли, плагиаторы!»
Я тогда была твердо уверена, что автор «Малыша» — Илья Лагутенко, да и не зная матчасти, трудно признать в этой песне работу Цоя, так как я знала его только по «серьезной» грани его творчества. Но однажды я ошиблась, услышав вступление этой песни, и хотела записать ее на «кассету Цоя». Услышав голос Лагутенко, я смутилась, что могла так глупо ошибиться.
А потом я узнала, что автор этой песни – Цой.
Я уж не буду говорить, что обожала «Звезду по имени Солнце» просто как песню, а не из-за автора , искренне веря, что ее написал Бутусов, и «Мама, мы все тяжело больны», думая, что это «Смысловые Галлюцинации».
Часто бывало, что песня Цоя играла как раз в тот момент, когда я включала радио или переходила с другой волны на «Наше Радио». Или я слушала «Динамит – ФМ», а радиоволна сама сбивалась на ту станцию, где в этот момент играла песня КИНО. Это было не раз, не два, не три…
Комментарии
3 комментария на «Как все продолжалось. Радио (часть 1)»
Оставьте отзыв
Все прочитанное, как будто про меня. Я как будто заново пережила это чувство когда впервые услышала его песни увидела его на экране. Хочется много написать но это не то, больше хочется общения лично тет-а-тет с теми кто любит и уважает Виктора, кому он не безразличен и кто понимает меня. Я всегда была одна в своем окружении кому Цой был не безразличен. Очень не хватало таких дружеских посиделок с пением его песен и обсуждением его как человека родного и близкого.
Я написала даже стих о своем одиночестве и нехватке единомышленников вот отрывок из него.
Что с тобой случилось?
Что же ты грустишь?
Что тебе приснилось,
Расскажи малыш?
Где твое сознанье?
Где же ты сама?
Боль и состраданье.
Ты опять одна.
Белою вороной По земле идешь
И чего не знаешь,
Но чего-то ждешь.
Может, что случилось ?
Может, ты больна?
Вечность тебе снилась,
А за ней стена.
Черная, как ворон Преградила путь.
Не грусти, не надо.
Дай душе вздохнуть!
в начале 89-го я уже слушал КИНО, обожал их музыку, но никогда их не видел. Цоя я представлял эдаким бородатым мужиком в черной шляпе лет 40-ка. Каково же было мое удивление, когда по ТВ во «Взгляде» показали группу КИНО, кажется с песней «Верь». Образ оказался куда более удачным, чем мои представления.