БК
Опубликовано 08.09.2010 - В рубриках: Жизнь
Вообще, как-то так сложилось, что я очень редко хожу по всяким «памятным местам», связанным с Цоем, вроде арбатской стены. Сначала было лень, а потом поняла, что это не нужно мне совсем, когда пару раз туда съездила. Мне нечего там делать.
Кто-то в книге Ольги Лехтонен писал, что настоящее понимание Цоя приходит к тебе в сердце только когда ты в одиночестве.
Мне эта мысль очень близка. Действительно, у Стены я не чувствую того присутствия Цоя и памяти о нем, какое я чувствую, слушая в одиночестве его песни.
Поэтому я считаю, что более честно и по-настоящему прийти к песням Цоя (да и вообще к любой вещи в этом мире) можно только самому, без чужого влияния вроде «брат приучил», и «друг заразил». По этой же причине я никогда не буду специально ставить песни Цоя своим детям, если они у меня будут.
Наверное, ощущение ненужности всяких мемориалов и «цоевских мест» объясняется еще и тем, что я совсем не чувствую того, что он ушел. Даже когда я еще не знала, что «киноманы» приносят на могилу принципиально нечетные букеты, мне казалось диким, как можно к стене или на БК вообще принести четный букет…
Я была на БК всего один раз (в этом году была еще два – прим. авт. ,2010), когда мы ездили в Питер на майские праздники. Это был дождливый пасмурный день, и у могилы никого не было. Но на гранитном постаменте лежал целый ворох свежих цветов, вся оградка была облеплена Витиными фотографиями, а справа лежали написанные с орфографическими ошибками записки: «Виктор, ты всегда будешь в наших серцах!». Меня тронуло это, и я решила тоже оставить Виктору «записку», вырвала листик из тетради и написала свое давнишнее стихотворение, первое, которое я посвятила ему:
В минуты горя был вторым отцом,
Ты с грустью пел, но все-таки с надеждой.
Ты охранял меня от подлецов,
Ты был таким, какими были прежде
Сейчас я пытаюсь понять, как же я воспринимала Цоя тогда, когда начала его слушать. Как кумира? Как звезду? Как пророка? Как бога?
И поняла, что ни один из этих эпитетов не подходит под те ощущения.
Это было ощущение, что ты приходишь к умному старшему человеку в гости, садишься рядом на лавочку и начинаешь рассказывать то, как плохи у тебя дела в школе, каким козлом оказался любимый мальчик, а человек не смеется над тобой, не говорит, что твои детские проблемы – полное фуфло, молча выслушивая твой монолог, а потом говорит: «Я тебя прекрасно понимаю. Я сам через это прошел, но поверь, не стоит так отчаиваться. У тебя все будет хорошо», а потом берет гитару и начинает играть тебе удивительно красивую песню, от которой становится легче на душе.
Я не могу сказать, что Цой меня чему-то «научил». Но не могу сказать, что он никак не изменил мою жизнь в лучшую сторону, пусть и косвенно, через свое творчество.
Поэтому, когда я положила перед фотографией Виктора в деревянной рамке букет гвоздик, мне показалось, что я стою не перед могилой легенды, кумира миллионов подростков и суперзвезды рок-н-ролла, а просто пришла навестить какого-то своего близкого родственника.
Молодой человек, присматривавший в этот день за могилой, сказал «спасибо», и я до сих пор не могу понять, за что он поблагодарил меня.
Ведь это я, посмотрев на фотографию легенды русского рока, перед которой лежала охапка цветов, подумала: «Спасибо тебе за все».
Комментарии
Оставьте отзыв