Как все продолжалось (часть 3). Безжалостная уличная драма
Опубликовано 08.09.2010 - В рубриках: Жизнь
Тем временем в школе у меня назревала «безжалостная уличная драма»
Объект моего обожания ответил на мои светлые чувства хамством и предательством.
Я помню, что очень сильно психанула тогда, вернувшись с предновогоднего огонька ,который проводил наш класс, и мне даже давали таблетку успокоительного.
Захлебываясь рыданиями, я включила «Смысловые Галлюцинации» — «Зачем топтать мою любовь» и КИНО – «В наших глазах».
Да, все было именно так, как в этой песне «мы носили траур – оркестр играл туш».
Наступил 2002 год. Всю новогоднюю ночь, когда родители уже легли спать, я слушала «Наше Радио» и записывала песни Цоя.
Тогда я впервые услышала «Муравейник», который поразил меня словами:
Муравейник живет,
Кто- то лапку сломал – не в счет.
А до свадьбы заживет,
А помрет – так помрет.
Я не люблю, когда мне врут,
но от правды я тоже устал,
Я пытался найти приют –
говорят, что плохо искал.
И я не знаю, каков процент
сумасшедших на данный час,
Но если верить глазам и ушам –
больше в несколько раз.
Это было стопроцентное попадание в мое тогдашнее состояние. Я думала, что действительно встретила то равнодушие, о котором поет в этой песне Виктор.
В эту же ночь я, наконец, услышала второй раз в жизни «Перемен» — эту песню я почему то сильнее всего хотела услышать еще. Это было второе стопроцентное попадание в мою тогдашнюю ситуацию – так мне казалось.
Я услышала «Красно-желтые дни», «Звезда», «Нам с тобой» и под их впечатлением даже написала все в той же тетрадке с текстами Цоя рассказ, в котором девушка встречает известного рок-музыканта Виктора Цоя, и он спасает ей жизнь, защитив от злодеев.
После рассказа следовало первое мое «научное исследование» текстов Цоя. Такой уж я человек – только чем-то увлекусь, так тут же начинаю исследовать, изучать, интерпретировать и обобщать, что тоже многих смешит в моем характере.
Зимние каникулы кончились, и я снова пошла в школу. Каждое утро я просыпалась и шла туда так, как будто меня отправляют на войну. В прямом смысле.
Мне приходилось стискивать зубы и повторять про себя слова загадочного Цоя, о котором я не знала ничего, но который откуда-то знал про мою жизнь все. Эти слова помогали мне хоть как-то существовать в этом мире:
«Снова за окнами белый день,
День вызывает меня на бой,
Я чувствую .закрывая глаза,
Весь мир идет на меня войной.»
Зимние дни были серыми и пасмурными, и такой же серой и пасмурной казалось мне музыка, которую я слушала. Но «Апрель» все же давал надежду на то, что наступит весна и все изменится к лучшему…
«Так он же кочегаром работал. Наверное, в своей кочегарке кидал в топку уголь и писал свои песни» — ядовито заметила бабушка, думая, что этим отучит меня слушать «безголосого кочегара». Но эффект получился обратным: В душе я была страшно благодарна бабушке за сообщенный мне важный факт биографии моего любимого певца, и с еще большим восторгом вслушалась в игравшую в тот момент по радио «Невеселую песню».
«Кочегар. Как клево и необычно», -с улыбкой подумала я.
Чем больше давил на меня окружающий мир, тем больше я пыталась убежать от него во все, что только попадалось мне под руку – в сказки о Гарри Потере, в изучение японского языка, в дебри своего воображения, в попытки писать свои первые пародии на песни, в бесконечное затирание кассеты, на которой были собраны песни одного и того же человека.
Расскажи мне о тех, кто устал
от безжалостных уличных драм
И о храме из разбитых сердец,
И о тех, кто идет в этот храм.
В небе над нами горит Звезда.
Некому, кроме нее нам помочь
В темную-темную-темную ночь…
Нам с тобой голубых небес навес.
Нам с тобой станет лес глухой стеной.
Нам с тобой из заплеванных колодцев не пить.
План такой нам с тобой.
Слыша эти слова, в десятитысячный раз, я находила в себе силы вставать по утрам, идти в школу и терпеть.
Наступила весна, и мне стало совсем хреново. Я целый месяц проболела гриппом, потом вышла в школу и получила очередную порцию издевательств и насмешек от своей «безответной любви» и его дружков.
Но той весной было и хорошее.
Я в первый раз побывала в кино – на фильме про моего любимого Гарри Поттера, которым тогда все повально увлекались, и маме тоже очень понравилась эта сказка.
Отчим подарил мне альбом АРИИ и первую, настоящую, из магазина, кассету группы КИНО.
Это была «Звезда по имени Солнце».
Самыми яркими впечатлениями от этой кассеты была песня «Место для шага вперед», которая в очередной раз помогла мне выжить, и одна из первых более-менее внятных фотографий Цоя, увиденных мной, на развороте обложки альбома.
Меня эта фотография поразила тем, что на ней Цой был с гитарой.
«Ух ты, он еще и на гитаре играл!» — удивилась я. Почему-то мне казалось, что Цой и акустическая гитара – понятия не совместимые, наверное, из-за самой «синтетичности» его музыки.
Не знаю, почему, но у меня от этого что-то где-то зазудело, и в голову взбрела идея: научиться играть на гитаре.
В общем, то я музыку не только слушала, но и пыталась играть всю жизнь, как себя помню. Видно, что-то было у меня в крови – ведь папа-то у меня несостоявшийся музыкант, и одним из первых моих воспоминаний было то, что я обнимаюсь с папиной гитарой. (Кстати, папу у меня зовут Виктор. Дедушку тоже звали все «дядя Витя», хоть по паспорту он был Викентий, но его тоже хотели сначала назвать Виктором. Мама родилась в 1962 году. Вот такие странные совпадения).
Мама и отчим еще в детстве подарили мне небольшой синтезатор, на котором я немного разучила ноты и аккорды и даже сочинила свои первые два опуса, со всей очевидностью, тоже навеянные Цоем. Одна песня была военно-патриотическая, с музыкой, украденной из саундтрека к какому-то фильму, а вторая – про кофе, вечер и сигареты, и я очень гордилась этими своими творениями. Но клавиши – это одно, а гитара – совсем другое.
Мама сказала, что пыталась когда-то учиться играть на гитаре, но не могла, так как от этого болят пальцы и нужна большая сила рук.
Но гитара казалась мне новым, необычным инструментом, в отличие от пошлых и банальных клавиш, и мое любопытство победило страх перед трудностями, хотя это произошло не сразу.
Комментарии
Один отзыв на «Как все продолжалось (часть 3). Безжалостная уличная драма»
Оставьте отзыв
а мне гитару подарила мать лет в 13-ть, сказала что-то типа: теперь ты можешь научиться играть Цоя, как те пацаны в вагоне поезда, в котором мы ехали с тобой на юг.
для матери это был педагогический ход, чтобы я меньше вечерами болтался на улице, а сидел дома с новым увлечением. знала бы она тогда, как меня с гитарой потом начнут звать по вечерам во все ближайшие дворы поиграть Цоя))))!